Нешёлковый путь

По причине резкого ухудшения здравия отделываюсь песнями.

Спрашивают, как можно понять, хорош ли исполнитель, и как вы их различаете (памятуя высказывание о конкурсантах им. Чайковского:)). Очень просто - слушайте гениев и сравнивайте с ними. Понимание нельзя предуказать, предписать, это только опыт. Гениальный исполнитель - это человек необычного опыта понимания, выраженного с замечательной возможностью.

Русский гитарист Евгений Побожий стал первым российским победителем самого престижного джазового конкурса в мире, Международного конкурса Института джаза Херби Хэнкока. Под этим названием конкурс проводился впервые, раньше он носил имя Телониуса Монка.

"Я рос во времена, когда половина англичан голосовала за Консервативную партию на национальных выборах и почти все английские интеллектуалы рассматривали термин "консерватор" как оскорбительный. Быть консерватором, мне говорили, это быть на стороне стариков против молодёжи, прошлого против будущего, авторитета против инноваций, "структур" против спонтанности и жизни. Этого было достаточно, чтобы признать, что у меня, как свободномыслящего интеллектуала, не было другого выбора, кроме как отвергнуть консерватизм". Не правда ли, что-то очень сильно напоминает в нынешней России?)) Даже если не заострять вопрос ненависти меньшинства к большинству.

Прочтите этот текст, там дальше очень точно про Мишеля Фуко и его "Слова и вещи", "текст которой казалось оправдывает все формы отклонений, показывая, что любое послушание просто поражение. Это хитроумная книга, составленная из демонической лживости и избирательного освещения фактов, чтобы показать, что культура и знания являются ничем больше, чем просто "дискурсом власти". Эта книга не философская работа, а скорее упражнение в риторике. Её целью является ниспровержение, а не поиск истины, и она аккуратно аргументирует - используя старые трюки номиналистов - что "истина" требует запятых, что она меняется от эпохи к эпохе и привязана к форме сознания, "эпистеме", которая навязывается правящим классом. Революционный дух, который ищет причины для ненависти, нашёл у Фуко новую литературную форму. Оглядитесь вокруг в поисках власти, говорит он своим читателям, и вы найдете её везде. Там где есть власть, там есть угнетение. И там где есть угнетение, появляется право на уничтожение".

"Моя подруга сегодня стала хорошей буржуазкой, как и многие из тех, кто принимал тогда участие в бунтах. Арман Гатти забыт; и работы Антонена Арто причудливы и беззвучны. Французские интеллектуалы отвернулись от "68-го", а покойный Луи Повель, величайший из послевоенных новеллистов, книгой "Сироты" написал убийственный некролог их подростковой ярости. А Фуко? Он умер от СПИДа, который достался ему на одной из вечеринок в Сан-Франциско, его визиты куда, как модного интеллектуала, хорошо спонсировались. Но его книги находятся в списках для чтения по всей Европе и Америке. Его взгляд на европейскую культуру как институализированную репрессивную власть везде преподается как Евангелие студентам, у которых нет ни культурных, ни религиозных знаний, чтобы противостоять этому внушению. Только во Франции его более менее широко признают мошенником".

https://nordickraft.blogspot.com/2018/08/blog-post_15.html?m=1&fbclid=IwAR0wsjUs1GsQGTJ018xKQXNmQt4dgIxFGLL3OZT8SYy18BxIbzy4razxWDQ

Когда я вижу - человек пишет в стихах слово "рассредоточение" или "рекогносцировка", я понимаю - человек вне музыки, он вне поэзии, в общем-то, он недалёк от стихов, сочиняемых компьютером. И много нынче стало таких людей - они вовсе не слышат слово, это редуцировано в них до отбора слов по лексическому значению.

Готовясь к предстоящему в 2020 году двухсотпятидесятилетию Бетховена, основательные немцы бьют все рекорды изобретательности. В частности, объявлено, что одним из центральных событий огромной праздничной программы станет премьера Десятой симфонии юбиляра — так прямо и пишут: премьера. В конце апреля на родине композитора, в Бонне, будет исполнена несуществующая партитура ненаписанной симфонии. Оказывается, её «допишет искусственный интеллект — с помощью команды музыковедов и программистов». Допишет — это крепко сказано. К симфонии, которую Бетховен, по всей видимости, и впрямь подумывал написать после Девятой, налицо лишь горстка беглых набросков, причём в основном к первой части. Как из этой горстки сделать четыре части, достойные быть приписанными гению, вы не знаете, и я не знаю. А вот искусственный интеллект знает: «Компьютер проанализирует музыкальное наследие композитора и создаст продолжение партитуры»… Попробую объяснить, почему это сравнительно невинное (не убивают же никого!) надувательство так сильно меня злит. Потому что «дописать» бетховенскую симфонию нельзя — и потому что дописывать её никому и низачем не нужно.

Сначала — почему нельзя. Например, потому что именно у Бетховена зрелой поры необыкновенно велика дистанция от простоты, зачастую поразительной, исходного тематического материала — до предельной изощрённости, с которой материал изложен в готовой вещи. Некоторые знатоки полагали, что как раз этой дистанцией в изрядной мере и порождается бьющая в глаза способность его музыки говорить одновременно и о предельно личном — и о вселенски общем. Мнения знатоков, конечно, можно не разделять, но нельзя игнорировать факты; а что прохождение этой самой дистанции от набросков к результату давалось ему, особенно в последние годы, мучительно тяжело — неоспоримый факт. По свидетельству друзей, во время работы он выл как зверь и метался по комнате, «напоминая своим истерзанным видом буйного помешанного». Факт и то, что, пробиваясь к нужному результату, он раз за разом не колеблясь задерживал заказанные вещи, срывая все допустимые сроки и теряя самых преданных поклонников. Кабы путь от набросков к готовой вещи (от его набросков к его готовой вещи) был в каком угодно смысле алгоритмизуем, едва ли мятежный гений мучился бы так сильно и так подолгу. Нет, разумеется, и в поздних его вещах очень сильна объективная дисциплина, которая, вероятно, может быть с тем или иным успехом сымитирована компьютерно, но у Бетховена эта дисциплина всегда — и в последних квартетах, и в Девятой — неразрывно сочетается с изумительной спонтанностью, адекватно имитировать которую… Вы сначала научитесь рулетку обыгрывать, хотя она не гений и вообще железная.

( Collapse )

Синтез русских национальных корней с глубинными духовными исканиями человечества – таким для Юдиной был путь русской (в том числе фортепианной) музыки от «Могучей кучки» до Скрябина, Метнера, Мясковского и ее современников – Прокофьева и Шостаковича. Не могли не привлечь ее внимания «бахианство» поздних фуг Глазунова, строгий интеллектуализм ансамблей Танеева, философская лирика Метнера. Но прежде всего, Юдина была дочерью своего времени.

Apple Music → https://apple.co/35yhY33
YouTube → http://bit.ly/2r7PMoY
Deezer → http://bit.ly/34zxeLO
Spotify → https://spoti.fi/2sA7B0m
TIDAL → http://bit.ly/2Z2sGwE

За то, что он не пожелал возвращаться с гастролей в Советскую Россию, его отца сгноили в ГУЛАГе. Ему рукоплескали Европа и Америка, но приступы депрессии не раз заставляли его прощаться со сценой и уходить в затворничество. Он мог бы стать гордостью и славой России, но вошел в энциклопедии как «американский пианист».

Музыкальное окружение

В семье Горовица, пожалуй, только отец был далек от музыки. Самуил Йоахимович был владельцем фирмы по торговле редким по тем временам товаром — электрическим оборудованием. По образованию инженер, он прекрасно разбирался в том, что продавал.

Владимир Самуилович Горовиц родился 1 октября 1903 года. Одни источники утверждают, что появился он на свет в Бердичеве, который по сей день историки с горечью называют «еврейской Атлантидой», а в позапрошлом веке величали не иначе как «Волынским Иерусалимом»: этот небольшой городок был известен во всей Европе как центр хасидизма. Другие исследователи вроде как обнаружили в метрических еврейских книгах города Киева упоминания о появлении на свет и Владимира Горовица, и отца его Самуила, и дяди Александра, и братьев, и сестры. В пользу «киевской» версии говорит и то обстоятельство, что дед будущего музыканта Иоахим Горовиц был известным в Киеве купцом первой гильдии, а потому имел право жить вне черты оседлости.

( Collapse )

Хороший, непафосный фильм о Рахманинове и его концерты одним роликом.

Играет мой любимый непревзойдённый Владимир Горовиц. За то, что он не пожелал возвращаться с гастролей в Советскую Россию, его отца сгноили в ГУЛАГе. Ему рукоплескали Европа и Америка, но приступы депрессии не раз заставляли его прощаться со сценой и уходить в затворничество. Он мог бы стать гордостью и славой России, но вошел в энциклопедии как «американский пианист».
https://www.classicalmusicnews.ru/signdates/gorovits-triumf-i-bol-virtuoza/