Мы видим миры, отстоящие от нас на много тысяч световых лет, и, по-видимому, можно открыть еще более отдаленные миры, пока наконец однажды не обнаружится, что один из них является нашим собственным миром, однако не таким, каков он сейчас, а таким, каким он был биллионы лет тому назад. По-видимому, именно по этой причине мы никогда не откроем, точнее, не узнаем его и будем проникать во вселенную все дальше и дальше, никогда не доходя до конца, потому что пространство, хотя в той форме, в которой мы знаем его, оно может быть конечно, отступает перед нами и преобразуется перед нашим взором в новую бесконечность, а именно – в бесконечность времени. Таким образом, когда мы созерцаем звездное небо, мы видим своими глазами не нынешнюю вселенную, а вселенную прошлого и – что еще более примечательно – вселенную, различные части которой относятся к различным моментам времени; одни – к моменту, отстоящему на несколько минут назад в прошлое, другие – на несколько миллионов лет и т.д., хотя мы видим их одновременно.
Однако не живем ли мы более в прошлом, чем в настоящем, даже и в своем непосредственном окружении? Не живем ли мы почти в мире фантомов, если учесть тот факт, что сами наши тела в действительности являются видимым выражением нашего прошлого сознания, которое построило эту материальную форму согласно своим особым тенденциям и состоянию своего развития? Возможно, в этом заключается причина того, что все наши телесные органы чувств ориентированы на прошлое, т.е. на уплотнившиеся формы и эманируемые ими вибрации, а не на будущее или настоящее в действительном смысле этого слова.
Тело по своей природе фактически является материализованной кармой*, видимым выражением сознания прошлых моментов существования. Карма есть не что иное, как действующий принцип сознания, который в качестве следствия (випака) выявляется также в видимой форме. Таким образом, видимая форма выявления представляет собой по существу "прошлое" и поэтому ощущается как нечто чуждое теми, кто вырос из нее и вышел за ее пределы.
* В Буддизме карма есть строго психологический, а не метафизический термин. Она имеет смысл "действия", а не бесповоротной судьбы или рока. Будда определяет действие следующим образом в Ангуттара-Никайе, VI,63: "Четанахам бхиккхаве каммам вадами" ("Волеизъявление, о монахи, есть то, что я называю действием"). Иными словами, мы можем говорить о "кармическом" действии только в том случае, если имеется намерение, т.е. сознательно мотивированное усилие, и только такое действие имеет последствия для формирования характера, определяя наши наклонности и таким образом наши будущие действия и реакции. Характер есть не что иное, как тенденция нашей воли, сформированная путем повторных действий. Каждое сознательно совершенное деяние оставляет подсознательный след (санскара). Он подобен дорожке, которую протаптывают в процессе хождения, и если имеется такая однажды пройденная тропа, то тогда мы обнаруживаем, что при возникновении сходной ситуации мы непроизвольно идем по тому же пути. В этом и состоит закон действия и противодействия (реакции), который мы называем кармой; это закон движения в направлении наименьшего сопротивления, т.е. по часто проходимому и поэтому более легкому пути. Это то, что обычно называют "силой привычки". Как горшечник формирует сосуды из бесформенной глины, так и мы посредством наших деяний, слов и мыслей творим из еще бесформенного материала нашей жизни и наших чувственных восприятий сосуд нашего будущего сознания, т.е. то, что придает форму и направление.
Двоякое положение тела как продукта давно ушедшего сознания и как базиса нынешнего сознания выражается также в том факте, что одни его функции сознательны и подчинены нашей воле, например, движения наших конечностей, способность речи и т.д., а другие действуют бессознательно и не подчиняются нашей воле и, следовательно, нашему сознанию, например, кровообращение, пищеварение, внутренние секреции, рост и гибель клеток и т.д. Дыхание занимает промежуточное положение, так как его можно перевести из разряда бессознательных функций в категорию сознательных. Таким образом, в дыхании могут сочетаться прошлое и настоящее, умственное и телесное, сознательное и бессознательное. Это посредник, единственная функция, в которой мы можем овладеть тем, что стало, и тем, что становится, посредством которой мы можем овладеть прошлым и будущим. Поэтому оно является отправной точкой творческой медитации. Мы живем по большей части в опосредованном мире реакций, и лишь изредка воспринимаем реальную действительность и тем самым живем в настоящем. Обычно наши реакции являются привычными, шаблонными, и поэтому они основаны на прошлом, накопленном в форме инстинкта, памяти, понятийных и эмоциональных ассоциаций и т.д. Хотя эти функции необходимы для связности и непрерывности нашей умственной и физической жизни, они образуют лишь субструктуру нашего существования, пассивную сторону жизни; они являются нашим индивидуальным, а также нашим общим наследием. Если это наследие доминирует, то мы живем по существу в прошлом.
Однако наше сознание не ограничено одним направлением, подобно телу и его чувствам, а причастно и настоящему, и будущему при условии, что мы даем ему такую возможность, освобождая его, по крайней мере временно, от бремени прошлого. Это случается в моменты созерцания или интуиции, как при религиозном созерцании, так и при созерцании произведений искусства или красот природы, в состоянии глубокого поглощения или концентрации. В таком состоянии каждый объект, будь то умственный или материальный, обращается в субъективный и непосредственный опыт, в котором никакие предыдущие ассоциации не искажают оригинальность впечатления. Жить в настоящем означает видеть все совершенно чистым, непредвзятым и открытым умом, переживать все так глубоко, как будто мы никогда раньше не знали этого. Это означает сохранять или восстанавливать свежесть и бодрость ума, являющуюся отличительной чертой гения.
Обычно мы живем в отрыве от жизни, либо будучи заняты прошлым, либо предвосхищая будущее. Обе эти позиции ума означают рабство, карму в ее активной и реактивной форме.
...Наука, которая имеет дело только с тем, что стало, с уплотнившимися формами, а не с природой реальности или действительным процессом становления, т.е. имеет дело не с действительным миром, а с миром реакций, – способна постигнуть только ту вселенную, где закон или необходимость правит безоговорочно и безраздельно.
Следовательно, наука не может быть судьей в вопросе детерминизма или индетерминизма, т.е. свободной воли, по отношению к живым вещам, т.е. "саморегулирующимся и самосохраняющимся" организмам, наделенным сознанием; и философия не может быть судьей, пока она опирается на научные факты и методы, такие, как логическая дедукция и т.д., которые относятся к тому же миру реакций, к тому же вторичному измерению времени.
...Таким образом, не дело философии решать, что является действительной характеристикой мира – детерминизм или индетерминизм, – поскольку нет никакого "или-или", нет никаких двух возможностей, в рамках которых нужно вынести решение или одну из которых нужно выбрать, а есть только две стороны одного и того же явления. Проблема состоит лишь в установлении связи между этими двумя сторонами.
Если логик не может сочетать эти две стороны нашего опыта в своей картине мира, другими словами, если он находит это несовместимым с законами логики, тогда он доказывает лишь то, что его логика не годится для того, чтобы иметь дело с реальностью. Потому что здесь мы должны иметь дело с самой непосредственной формой реальности, самыми фундаментальными фактами человеческого опыта, которые ни философия, ни религия не осмелятся отрицать или пренебречь...
Свободная воля означает выражение своей собственной воли, т.е. воли, соответствующей своей собственной природе. Таким образом, выражение "свободная воля" уже подразумевает и содержит идею индивидуальности или индивидуального характера. Воля сама по себе может возникать только в индивидууме, и если она свободная, то выражает частный характер индивидуума. Различие между законом природы и свободной волей состоит в том, что закон природы действует автоматически и единообразно по всей вселенной, в то время как свободная воля сознательна и индивидуальна. Воля, которая действовала бы бессвязно и безотносительно к нашей собственной природе, была бы бессмысленной и, безусловно, не могла бы быть названа свободной волей, даже если бы она была свободной от всех мыслимых законов. Такую волю правильно было бы назвать сумасшествием.
Таким образом, мы можем резюмировать:
Свободная воля, или свобода в целом, не является произволом.
Свободная воля никогда не может быть объектом наблюдения, она может быть только субъективным опытом. Проблема свободы и необходимости является исключительно субъективной проблемой и никогда не может быть решена объективно (с помощью науки и философии).
Свободная воля – относительный термин, означающий отношение сознательного индивидуума к его окружению или к определенной ситуации.
Следовательно, не может существовать абсолютной свободной воли.
Свободная воля означает свободу выражать свою собственную волю согласно своей собственной природе и прозрению (степени развития) в отличие от механической реакции, которая подчиняется общему закону без прозрения в него или без понимания его природы.
Свободная воля не означает, что она не следует никакому закону или что ее собственный закон идет вразрез с общими законами. Она может следовать или может не следовать общим законам, и во многих случаях она видоизменяет их и претворяет в индивидуальный закон.
Мы можем удачно резюмировать нашу ситуацию знаменательными словами А.Эдингтона (из его книги "Пространство, время и тяготение"): "Мы обнаружили странный след на побережье неведомого. Мы выдвинули одну за другой глубокомысленные теории, чтобы объяснить его происхождение. В конце концов мы добились успеха и воссоздали существо, оставившее этот след. И вот оказалось, что это наш собственный след!"
